Сергей Бетев - Без права на поражение [сборник]
— Ах вот как!..
— Только так. А вы — лишь с моего разрешения. Итак: объясните мне, Светлана Владимировна, какие выигрышные билеты вы предъявляли в операционном отделе сберкассы, где работает Званцева.
— Вы меня официально спрашиваете?
— Да, конечно. — И, включив магнитофон, он повторил вопрос.
— Дело в том, что в свое время в нашем отделе было коллективное приобретение билетов пятого выпуска денежно-вещевой лотереи, на которые пало несколько выигрышей.
— Авторучка и три рубля.
Хомина взглянула на него и, задержав взгляд, ответила медленней.
— Да… И об этом знали многие. Но у меня лично было тридцать выигрышных билетов того же выпуска, и когда я их предъявила, то сказала, что они коллективные…
— Сколько вы покупали билетов, вообще?
— Сто.
— Вы каждый раз берете так много?
— Нет, разумеется.
— Почему же на этот раз приобрели столько?
— Получила премию и решила испытать счастье, как другие…
— Вы получили большую премию?
— Тридцать рублей.
— И остались без убытка, как я понимаю?..
— Выходит, так.
— А не можете ли припомнить, где вы покупали эти билеты? — так же невозмутимо продолжал интересоваться Упоров.
— Не помню, — ответила она. — Только знаю, что взяла сразу все…
— Ну, раз все сразу, так это, по-моему, легче вспомнить, — заметил он.
— Нет, не припоминаю…
— Так, допустим… Какова же была необходимость предъявлять эти билеты как коллективно приобретенные?
— Как вам объяснить?.. Вы же знаете, что я фининспектор. Я чувствовала себя неудобно, что мне вдруг выпало сразу столько выигрышей. Меня знают наши работники…
— Не понимаю, — сказал Иван Петрович. — Получается, что вы не имеете права на выигрыш?
— Нет, но ведь вы знаете, как все могут иногда истолковать люди…
— То есть?
Она пожала плечами.
— Хорошо, — Иван Петрович как будто согласился с ее отношением. — А холодильник?
— Что «холодильник»? — ответила она вопросом, и Упоров не мог не заметить, как самообладание изменило ей. — Холодильник выиграл мой муж…
— Но мне известно, что послан он был на ваше имя?
— Что в этом особенного? Квартира моя… Скажите, это следствие?..
— Да, Светлана Владимировна. Я предупредил об этом с самого начала.
— Какие у вас будут вопросы еще? — спросила она холодно.
— Я уже говорил вам, что здесь вопросы задаю я… В кабинет без стука вошел помощник Упорова.
— Подождите меня в своем кабинете, Николай Иванович, — сразу сказал ему Упоров, — я сейчас зайду. — И обратился к Хоминой: — Вопросов у меня к вам много, Светлана Владимировна, так много, что одной беседой нам не обойтись. Мы еще должны вернуться к вашей потере в магазине «Подарки». Если не ошибаюсь, в том кошельке находились билеты, в числе которых были и принадлежавшие вашему мужу?..
С этими словами Упоров поднялся, пошел к вешалке, на которой рядом с пальто Бекетовой висело его собственное.
— А пока я вынужден прервать наш разговор. Вы подождете меня несколько минут в коридоре. Прошу. — говорил он, вынимая из кармана пальто папиросы.
Хомина поднялась, повернулась, и пальто Бекетовой невольно остановило ее взгляд.
— Прошу. — повторил свое приглашение Упоров.
В коридоре, на стуле против его кабинета, сидел Пустынин, которого доставил с работы помощник, заходивший только что в кабинет.
— Зайдите ко мне, — попросил Пустынина Иван Петрович, — а вы, Светлана Владимировна, побудьте здесь.
Он указал ей на стул, который только что занимал Пустынин, а сам зашел к помощнику.
— Николай Иванович, срочно возьмите справку в облфинотделе о премиях Хоминой.
…Пустынин покорно ждал в кабинете. Иван Петрович знал, что он преподаватель физкультуры и заочник Омского физкультурного института. Но его поразила какая-то рыхлость во всем облике Пустынина. Может быть, это впечатление шло от того, что Пустынин был несколько полнее, чем обычные спортсмены.
— Юрий Михайлович, — приступил сразу же к делу Упоров, — у меня есть ряд вопросов, касающихся вашей супруги. В свое время, по ее словам, она имела сто лотерейных билетов, на которые выпало много выигрышей. Не могли бы вы подробно рассказать о них мне?
— Что рассказать?
— Все, что знаете.
Пустынин замолчал. Иван Петрович доставал из стола бумагу, бланки протоколов допросов, готовил ручку. Он не торопил Пустынина, а тот, задумавшись, как будто забыл о вопросе, обращенном к нему.
— Ну что же вы? — спросил, наконец, Упоров.
— Я припоминаю… — нетвердо начал Пустынин. — Однажды, вернувшись домой, Светлана сказала, что на работе ей подбросили сто лотерейных билетов, и советовалась, как с ними поступить…
— Так… — подбодрил Упоров.
— Я не знал, что ей посоветовать… — Он опять замолчал, надеясь, видимо, на следующий вопрос, который поможет ответить определеннее. Но Упоров ждал. — Я, конечно, понимал, что лучше всего их вернуть, но дело в том, что Светлана руководила комиссией по ликвидации непроданных билетов. Поэтому возвращать подброшенные было уже поздно, так как это могло вызвать нехорошие подозрения…
— Насколько я понял, билеты подбросили во время работы комиссий?
— Да, — обрадованно подтвердил Пустынин. — Комиссия закончила в тот день работу, а Светлана, уходя вечером домой, обнаружила билеты в урне для бумаг. Оставить не решилась, так как их все равно нашла бы уборщица…
— Вы можете назвать точную дату, когда это произошло? — спросил его Упоров.
— Нет.
— А приблизительно? — настаивал Упоров. — Это очень важно.
— Это было еще до ее отпуска.
— И как решила поступить с билетами Светлана Владимировна?
— Я этого не знал. Только в отпуске, когда мы заезжали к ее матери, в Запорожье, она передала ей несколько билетов, сказав, что они выиграли по рублю…
— Так…
— Я спросил ее, те ли это билеты, но она была не в духе. И только в Москве, при возвращении домой, когда в сберкассе магазина «Детский мир» она получала деньги еще по одному билету, я узнал, что это те самые билеты.
— И когда это было?
— Число тоже не помню. Но можно высчитать: мы уехали из Москвы на другой день, а через два дня после возвращения в Свердловск, Светлана вышла на работу…
— Ясно,— сказал Упоров. — Теперь, Юрий Михайлович, запишем ваши показания…
Оформив протокол допроса, Иван Петрович отпустил Пустынина, предупредив о вызове на следующий день. Новые показания неоспоримо указывали на махинации и с четвертым выпуском лотереи. Ивана Петровича это не особенно удивило, так как, проверяя Хомину раньше, он уже знал, что она руководила ликвидационной комиссией и в то время. Вероятнее всего, с этого и началось ее преступление, так как Пустынин уверенно заговорил о тех билетах, о существовании которых Иван Петрович мог только догадываться.
Новые показания, естественно, нуждались в дополнительной проверке. Она уже не представляла трудности и требовала только времени.
Выйдя из кабинета с Пустыниным, Иван Петрович показал ему дверь сотрудника, где надлежало отметить пропуск, а сам вернулся в кабинет вместе с Хоминой. В коридоре он видел, как Пустынин постарался избежать взгляда своей жены.
— Я должен был переговорить с вашим мужем, так как он торопится на работу, — счел нужным объяснить он Хоминой.
— Кстати, я — тоже, — ответила она.
— У него перед вами некоторое преимущество, — сказал Иван Петрович. — Он — свидетель, а вы — обвиняемая, и очень возможно, что я вас задержу дольше, чем вы бы хотели…
— Все это так серьезно?
— К сожалению, да. Продолжим наш разговор, Светлана Владимировна. У меня есть основания утверждать, что билеты, потерянные вами вместе с деньгами в магазине, не принадлежат ни вашей домработнице, ни вашему мужу.
— Если вы все знаете, зачем спрашиваете? — осведомилась она не слишком вежливо.
Ивану Петровичу уже надоело делать замечания, и он решил пока мириться с ее манерой говорить.
— Я обязан уточнить все детали приобретения этих выигрышных билетов, потому что речь идет о серьезнои уголовной ответственности. Связанной с лишением свободы.
— Выясняйте.
— Я и пытаюсь это делать.
— Билеты эти тоже мои, — ответила она нервно. Подумав, объяснила: — Я купила их также на свою премию, кроме того, добавляла другие деньги, а сослалась на мужа и домработницу по известным уже вам мотивам…
— Вполне удовлетворился бы таким объяснением, не будь противоречий в ваших заявлениях как сегодняшних, так и прошлых. А что вы можете сказать о тех билетах, которые вы передали матери в Запорожье? Они тоже куплены на премиальные деньги?
— Возможно.
Иван Петрович видел ее испытующий взгляд.